Разные берега - Страница 41

Впервые за многие годы Джек обратился к Богу с молитвой:

– Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы еще можно было все исправить.

Глава одиннадцатая

Элизабет сидела на своем любимом камне и смотрела на океан. Вокруг не было видно ни тюленей, которые обычно нежились на скалах, ни птиц, нырявших за рыбой. Волны набегали на берег, и, глядя на белую пену, которую они оставляли на песке, она погрузилась мыслями в прошлое.

Всю прошлую ночь Элизабет никак не могла заснуть. Ей так о многом надо было подумать! О ее маме и той ужасной цене, которую она заплатила за любовь. Об отце, о своих детях, об их отношениях с Джеком, о своем призвании.

Может быть, впервые перед ней предстала полная картина ее жизни. Ее главной ошибкой была неспособность полюбить себя так же, как она любила Джека и девочек.

И вот она наконец задумалась о себе и поменяла свою жизнь. Она поставила на первый план свои мечты и рассталась с Джеком. Элизабет делала все, чтобы осуществить свою мечту, она не выпускала кисть из рук, доводила себя работой до изнеможения.

Но при первой же неудаче она пала духом, готова была снова стать прежней Птичкой. Как будто смысл искусства заключался для нее в том, чтобы ее картины покупали! Она так злилась на себя за это.

Элизабет встала с камня и пошла по пляжу. Ледяная прибойная вода залилась ей в резиновые сапоги, намочила брюки. Но ничто не могло уже остановить ее.

Она никогда не бросит рисовать! Если даже ее картины никому не будут нравиться, ей будет достаточно того, что она получает удовольствие, работая над ними.

Элизабет вдруг побежала и бросилась в ледяной прибой. И даже, когда вода с силой ударила ей в лицо, она не сделала попытки вернуться на берег.

Она поднырнула под волну – у нее никогда раньше не хватало на это смелости. Выплыла Элизабет там, где океан был спокойным.

Этому она научилась после провала выставки – всегда надеяться на то, что впереди. Ей просто нужно еще больше работать, и учиться. Ничто в жизни не дается человеку легко. Пора бы ей признать это.

И тут ее подхватила волна и вынесла на берег. Элизабет плюхнулась на песок и рассмеялась.

Когда Элизабет, мокрая и продрогшая до костей, вернулась домой, ее встретил божественный запах ванили, корицы и свежесваренного кофе.

– Как изумительно пахнет, – сказала она, дрожа всем телом.

Анита стояла у плиты.

– Что с тобой случилось?

Элизабет усмехнулась:

– Я все начала заново. Еще раз.

Анита улыбнулась в ответ:

– Ну давай, быстренько переодевайся, я умираю от голода.

Элизабет побежала наверх, в свою комнату. Там она переоделась во фланелевый костюм и сразу спустилась вниз. К этому времени Анита уже сидела за столом, разложив по тарелкам тосты с клубникой.

Половинку одного своего тоста она успела съесть.

– Я ждала тебя, как один поросенок ждет другого у корыта с едой, – сказала Анита.

Элизабет рассмеялась и уселась рядом.

– Так папа всегда говорил.

– Ты знаешь, он приснился мне прошлой ночью.

– Правда?

– Он сидел на крыльце в своем любимом белом кресле-качалке и курил сигару. Я сидела на полу, у его ног, а он массировал мне шею, как он это делал, наверное, миллион раз. «Мама, – сказал он. – Пора».

Элизабет прекрасно представила себе эту сценку. Она откусила кусок тоста.

– Так что, по-твоему, он имел в виду?

– Я думаю, пришло время возвращаться домой, – сказала Анита. – Я и так слишком долго здесь у тебя пряталась.

Элизабет медленно положила вилку на стол. Она и сама удивилась тому, как ей хотелось, чтобы Анита никуда от нее не уезжала.

– Ты уверена, что тебе надо ехать?

– Я уехала из нашего дома в Суитуотере, потому что была совсем одна и не могла этого выносить. Но теперь у меня есть ты.

– Да, – медленно проговорила Элизабет, – у тебя теперь есть я.

– А ты как? Тебе будет нормально одной?

– Да. Но я буду по тебе скучать.

– Ты любишь Джека? – вдруг спросила Анита. Элизабет собралась было обдумать ответ, но он сам собой сорвался у нее с губ:

– Да.

Анита широко улыбнулась:

– Знаешь, дорогая, настоящая любовь встречается очень редко. Любовь длится бесконечно, как говорят поэты, но жизнь, к сожалению, скоротечна. Вот ты лежишь в постели со своим мужем, а в следующую секунду ты уже одна. Хорошо бы об этом не забывать.

Элизабет знала, что Анита права. Все те месяцы, что она провела без Джека, она постоянно ждала, что ее новая жизнь пойдет ровно и гладко, что в ней не будет никаких неприятных неожиданностей.

Ей так хотелось определенности. Но определенность никак не приходила.

Я люблю тебя. Вот самые главные слова.

Она любила Джека. Он был нужен ей, хотя и не так, как раньше, когда она не мыслила свою жизнь без него, когда ей было страшно одной. Элизабет могла жить без него. В этом она убедилась на опыте. Может быть, ради этого она и хотела пожить с ним врозь.

Теперь Элизабет знала, что сможет прожить одна. Но ей очень хотелось, чтобы он был рядом.

Анита внимательно за ней наблюдала.

– Я буду скучать по тебе, – еще раз сказала она и почувствовала ком в горле.

– Самолеты ведь летают и на восток, – сказала Анита, принимаясь за тост. – А что твои картины? Ты ведь не бросишь рисовать?

Элизабет улыбнулась:

– Из-за одной-единственной неудачи? Нет. Я не брошу, это я тебе обещаю.

Много лет назад, когда карьера Джека в первый раз дала трещину, его вызвал на ковер директор телестудии. Джек умолял дать ему еще один шанс, но директор был неумолим.

Джек был тогда совсем молод, упрашивать, умолять у него получалось плохо. Неудивительно, что, почувствовав в его го-лосе фальшивые нотки, начальство ему отказало.